Ребенок растет вундеркиндом? У вас проблемы!

Годам к 30-ти вундеркинды обычно выравнивались со своими сверстниками и переставали хватать с неба звезды, жалея лишь об упущенном детстве

Девятилетняя выпускница школы Алиса Теплякова, успешно сдавшая ЕГЭ, увы, так и не поступила на бюджетное отделение психфака МГУ, куда она пыталась попасть на общих основаниях. Однако отец девочки-вундеркинда уверен, что все идет по плану, отправив учиться девочку в платную группу того же факультета. Здесь они тоже надеются осилить год за два. Но что ждет девочку во взрослой жизни, большой вопрос.

Достаточно взглянуть на судьбу многих других вундеркиндов, чтобы понять, что годам к 30-ти они выравнивались со своими сверстниками и переставали хватать с неба звезды, жалея лишь об упущенном детстве. Так, в семилетнем возрасте Данила П. читал труды Гегеля, а в 13 поступил на журфак МГУ. Однако потом шло по нисходящей: в аспирантуру не поступил, работал то охранником, то милиционером. Его бывшая университетская преподавательница была изрядно удивлена, когда он однажды приехал на вызов в форме из-за разбитого окна…

Заслуженный учитель России Евгений Ямбург считает, что расплатой за раннее развитие считается утраченное детство, а развивать способности смолоду лучше, налегая на иностранные языки и музыку. «К 35 годам вундеркинды превращаются в обычных ординарных людей, заявил Евгений Ямбург Ленте.Ру. – Как в фигурном катании: взлет в 14-15 лет, а затем уровень выступлений снижается. Одаренность — она, в общем, как шизоидность. Не надо этого бояться. Но по собственному опыту знаю, что стремление реализовать свои комплексы на ребенке заканчивается довольно конфликтно».

Профессор МГППУ Виктория Юркевич тоже отмечает, что если у вас растет ребенок-вундеркинд, то это скорее не достижение, а лишние проблемы. По ее мнению, надо отличать случаи, когда родитеди сознательно готовят таких детей от ситуаций естественного опережения развития. «Бывают, повторюсь, случаи, когда это происходит помимо воли родителей, - рассказала она Росбалту. – Таким был один из величайших математиков всех времен Карл Гаусс. Его отец был мастером- каменщиком. Когда он рассчитывал плату для своих рабочих, вдруг от своего трехлетнего сына услышал: «Пап, ты не так здесь посчитал». Для отца это было сюрпризом. Вот такая ситуация требует ответа на вопрос: что с этим делать? Но что делать, чтобы ребенок значительно опережал сверстников? Этот вопрос вообще не должен существовать».

Да и сам факт опережения в развитии отнюдь не всегда говорит о скрытых дарованиях. У ребенка просто может быть феноменальная память, но в материал он глубоко не вникает, из-за чего к классу девятому начинаются проблемы. «Оказалось, что часть таких детей не всегда глубоко понимает трудный материал, - объясняет Юркевич. – Они все время все заучивали, им не нужно было разбираться, чтобы запомнить. А вот Эйнштейн, например, всегда жаловался на свою память. Любой материал он вынужден был анализировать, потому что без этого не запомнил бы. Кстати, он и в Высшую школу в Цюрихе, говоря нынешними словам — в вуз, поступил только со второго раза».

Конкретный пример Юркевич тоже привела: «В моей практике был мальчик, который, кажется, в восемь лет поступил в школу «Интеллектуал» в пятый класс. Но уже к восьмому классу оказалось, что некоторые вещи по программе он плохо понимает, потому что до сих пор брал памятью. Проблема в том, что не все нужно запоминать. С чем-то нужно помучиться, чтобы разобраться. Мама это заметила. Умная женщина, которая вовсе не старалась, чтобы он побыстрее закончил школу или поступил в вуз. Она пришла ко мне с вопросом — что делать? Поскольку возвращать мальчика на класс или два назад не имело смысла, мы его перевели в другую школу, в специализированный химический класс. Химия ему нравилась, он ходил в какой-то химический кружок. В новой школе он постепенно начал разбираться в тех вещах, которые раньше запоминал, не думая». К слову, мальчик этот так и е стал одаренным.

Проблемы быстро все схватываюющих детей Юркевич разложила по полочкам: «Первый и главный минус: у некоторых вундеркиндов, не у всех, конечно, развитие становится несколько поверхностным. Им проще запомнить, чем разбираться. Второй минус — проблемы с социализацией. Ну кто из первокурсников будет общаться с десятилетним ребенком, и о чем? Третий минус — таким детям труднее выбрать профессию, потому что они не застряли на каком-то одном предмете, у них все идет легко и гладко. Чтобы найти свое, нужно пробовать, нужно где-то задержаться, чтобы понять, где «щелкнуло». Но самый главный минус — у вундеркиндов слишком переоценено знание. Дело в том, что сейчас само по себе знание особой роли не играет».

По мнению специалиста, вместо знаний должен котироваться культивироваться нестандартный подход к проблеме. «Эйнштейн никогда не страдал от того, что каких-то вещей не помнил, и в школе он часто плохо учился, потому что категорически не хотел запоминать, - отмечает Виктория Юркевич. – Но он невероятным образом углублялся в то, что его интересовало, рассматривал проблему с разных сторон, думал с огромным напряжением, и чрезвычайно нестандартно. Вот на что сейчас должен быть спрос».

Родителям тех детей, которые «опережат события», Виктория Юркевич не рекомендует во что бы то ни стало пораньше сдать чадо в вуз: «Я бы никогда родителям не посоветовала, чтобы ребенок в восемь-девять лет закончил школу. Тем более, закончил не блестяще. Скачок на два-три года вперед еще не так критичен, а вот на десять лет — это уже слишком большой отрыв. Поэтому не нужно форсировать события. Если ребенку в школе и правда слишком легко, можно договориться, чтобы он не посещал определенные уроки, где сильно опережает, а занимался где-то еще. Во многих продвинутых школах такая практика встречается».