Кукишъ «Русская народная скорбь»
«Кукишъ» обычно не слишком заморачивается в плане хронометража альбомов. 20-25 минут — это стандартное время практически любого их стандартного релиза, в принципе, довольно оправданное. Но с «Русской народной скорбью» так просто не разделаешься, поэтому она в 2 раза длиннее. Еще одна причина такого расклада заключается в том, что это — фактически двухчастный релиз, состоящий из разделов «Явь» и «Навь». Теоретически между ними можно было бы переправиться вплавь, да как-то не сложилось.
На обложке спародирована картина Василия Перова «Тройка». Только вместо несчастных детишек-водовозов тянут за собой поклажу три исхудавших пса, а в санях — гроб. Желающих помочь подтолкнуть столь страшную ношу как-то не нашлось. Если только — к краю пропасти… Чуть помедленнее, доги, чуть помедленнее!
Первый номер сразу же иллюстрирует эту коллизию. «Многая лета», которое старательно выводят музыканты, легко преобразуется в «гробую клету». Нетрудно догадаться, что перед нами — та самая русская хтонь, до которой были охочи всевозможные деятели андеграунда — от Егора Летова до ВИА «Гагарин». Лидер «Кукиша» Стас Кукушкин всегда был внимателен к тволрчеству предшественников. Отсюда — широчайший стилистический диапазон альбома: от «Дубинушки» к постпанку с элементами чуть ли не блэка в заглавной песне, и от стилизацией под народные плачи («Оловянные солдатики») до авторских заговоров на смерть («Ходил-бродил»). Забавляет и образчик альтернативного шансона в духе Дениса Третьякова («Яшка-конокрад»)
Все это - «Навь», которую «Кукишъ» ассоциирует с перманентным состоянием России. «Россия — это в веках застывший лубок», - такое нелицеприятное определениеи Родины дается в песне «Русская народная скорбь». Казалось бы, в разделе «Явь» страна должна как-то встрепенуться и воспрянуть, но не тут-то было. Лишь в «Роднике» ощутимы проблески подобного процесса. Далее наступает какой-то лютый шабаш, в котором участвуют призраки «Оргазма Нострадамуса» («Песья песнь»), болотные квачи (мотологам должен понравиться «Цвет крапивы») и поклонники Павла Карачина («Последний вагон на Север»). В «Ночном разговоре», поражающем своей убийственной исповедальностью, мелькает на несколько мгновений даже тень Дельфина.
Отправляясь в магическое путешествие, Стас Кукушкин с лихвой запасся мертвой водой, совсем как-то позабыв о живой. Разрубленное тело соединилось, но не ожило. Русь так и не воскресла. Очень жаль. Или все дело в том, что в 2016-м, когда писался альбом, предпосылок к этому не было заметно. Тогда впору делать продолжение…
Комментарии читателей Оставить комментарий